Старая и новая площади

С площади Дзержинского открывается вид на идущий к югу широкий проезд. Образовался он в 1934 г. из Китайского проезда (см. Белый город) и двух площадей Китай-города — Новой и Старой. Новая площадь — от площади Дзержинского до улицы Куйбышева, и Старая — от улицы Куйбышева до улицы Разина, фактически были улицами шириной 17—21 м, с постройками по западной стороне и кирпичной стеной — по восточной.

В XIV—XV вв. на месте Старой и Новой площадей шумел густой лес. Память об этом сохранилась в названии церкви, в здании которой сейчас находится Музей истории и реконструкции Москвы: «Иоанн Богослов, что под вязом». Церковь впервые упоминается в 1493 г.

В конце XIV в. посад еще не доходил до этой местности: выкопанный для его охраны ров шел с востока по нынешним Большому Черкасскому и Владимирову переулкам. Но при постройке в 1534—1538 гг. крепостной стены территория недавних Старой и Новой площадей вошла в состав Китай-города. В стене, в конце шедших к ней перпендикулярно улиц Китай-города, были устроены на востоке башни-ворота: Никольские, Ильинские и Варварские (названия XVII в.). За стеной шел ров, через который от ворот были перекинуты деревянные мосты.

В 1611 г. Китай-город был захвачен овладевшими Москвой поляками-интервентами; отсюда они обстреливали «острожек» (баррикаду) на улице Дзержинского, угол Фуркасовского переулка, где был тяжело ранен князь Д. М. Пожарский. В 1612 г. стены и башни Китай-города были местом упорных боев отрядов князя Д. М. Пожарского с интервентами, закончившихся отступлением последних в Кремль, где они скоро сложили оружие. При этом пожар истребил значительную часть Китай-города.

В 1628—1653 гг. богатый купец Никитников построил против своего двора в Никитниковом переулке (идет от нынешней Старой площади) изумительный по красоте памятник национальной русской архитектуры — церковь Троицы с фресками и иконописью знаменитого Симона Ушакова.

Последний жил неподалеку (Ипатьевский переулок, дом № 12); его палаты, построенные в XVII в., сохранились.

Церковь Троицы (иначе — Грузинской Богоматери) находится сейчас на государственной охране.

О культурном уровне населения Китай-города XVII в. свидетельствует дошедшая до нас от 1667 г. челобитная прихожан церкви Иоанна Богослова к царю Алексею Михайловичу о разрешении устроить при церкви школу по образцу украинских братских училищ для обучения «грамматической хитрости, языкам словенскому, греческому и латинскому и прочим свободным учениям». Правительство разрешило открыть «гимназион, да трудолюбивые скудей (студенты) радуются о свободе взыскания и свободных учений мудрости». Однако дальнейшая судьба этого начинания, на двадцать лет опередившего открытие в Москве Славяно-греко-латинской академии, не известна.

В 1707—1708 гг., когда были сооружены земляные бастионы, проезд через башни-ворота был закрыт. Вал и бастионы снесли только в 1819—1823 гг. За это время жизнь заставила сделать в стене Китай-города несколько «проломных» ворот. Первые из них, Новоникольские, были сделаны до 1739 г. против выхода Мясницкой улицы на современную площадь Дзержинского. К воротам в это время прошел и Малый Черкасский переулок. Несколько позже были сделаны «проломные» ворота с южной стороны Ильинских и с северной стороны Варварских ворот, а в 1820 г., когда сносили земляные бастионы и вал,— против современной улицы 25 Октября. Наконец, последними были сделаны ворота на Новой площади, южнее Новоникольских. Таким образом, Новая и Старая площади были соединены с Китайским проездом пятью «проломными» воротами и открытым проездом через Ильинскую башнюворота. Проезд через Никольскую и Варварскую башни был заложен.

В последней находилась часовня, а над заложенным северным входом в нее висела икона Боголюбской Богоматери. Во время чумы в 1771 г. попы и монахи распустили слух, что икона — «чудотворная», исцеляет от чумы. Икону спустили с ворот и стали днем и ночью служить молебны, после чего народ, жертвуя деньги и драгоценности, «прикладывался» к иконе, отчего болезнь распространялась еще сильнее. Московский архиепископ Амвросий велел прекратить молебны и поднять икону на ее место. Но фанатически настроенная толпа не позволила этого сделать и бросилась в Кремль, в Чудов монастырь, где жил архиепископ. Тот удалился в Донской монастырь, но толпа нашла его и здесь, выволокла за ворота монастыря и убила. Начался «чумный бунт», имевший, конечно, более глубокие социальные корни.

В нем участвовали главным образом дворовые и оброчные крестьяне, наиболее страдавшие от непосильного гнета. Многие дворяне бежали из Москвы, опасаясь за свою жизнь. Бунт был жестоко подавлен правительством.

В 1783 г. в Китай-город, на современные Старую и Новую площади, был переведен из Ветошных рядов, стоявших на теперешней новой Манежной площади, перед гостиницей «Москва», толкучий рынок, для которого были построены от Никольских до Варварских ворот 204 деревянные лавочки. В 1786 г. к ним прибавлены были еще 74 каменные. Образовалась торговая площадь, которую стали называть на всем протяжении Новой площадью.

В 1805 г. московский главнокомандующий (генерал-губернатор) А. А. Беклешов предлагал Александру I снести Китайгородскую стену от Никольских до Варварских ворот, ввиду ее ветхости, и устроить здесь Александровский проспект, вместо «тогда бывшей здесь улицы, тесной и излучистой». Но Александр I отклонил предложение губернатора и велел починить стену Китай-города. В пожар 1812 г. все деревянные лавочки у стены погорели; позже на их месте появились каменные. Особенно оживленной была торговля между Никольской улицей и Малым Черкасским переулком, ввиду чего площадь в этом месте расширили с 15 до 53 м.

В 1820—1860-х годах Новой площадью продолжала называться современная Новая площадь, а часть прежней Новой, между улицами Куйбышева и Разина, называлась Старой площадью. Но в 1870—1880-х годах их называли наоборот: Новую площадь — Старой, а Старую — Новой. Так, например, называет их И. А. Белоусов в своей книге «Ушедшая Москва» (М., 1927 г.). Он пишет:

«На Старой площади был развал — толкучка; сюда каждый день с раннего утра сходились старьевщики, которые ходили по дворам, выкрикивая: «Старого старья продавать!» У татар-старьевщиков можно было встретить самые разнообразные вещи: старомодный пуховый цилиндр, фрак или вицемундир, вышедшую из моды дамскую шляпу с перьями, изъеденное молью меховое пальто, распаявшийся самовар и другие самые разнообразные вещи. Тут же на площади находилась «обжарка». Бабы-торговки сидели на крышках больших глиняных горшков, «корчаг», закутанных тряпками, и продавали из них щи и горячие рубцы.

У стены приютились «холодные сапожники», подкидывающие подметки и набивающие каблуки большими гвоздями, которые назывались «генералами»; заказчики стояли босые тут же около сапожника, дожидаясь исполнения заказа.

Сновали блинщики. пирожники, продавая свои товар «с пылу — с жару». Торговцы старыми ломаными медными и железными вещами раскладывали свой товар прямо на мостовой. И вся площадь кишела, как муравейник...

На Новой площади толкучки не было, там торговали большей частью меховыми товарами, остаткалш ситца, браком суконных товаров в таких же лавочках, прижатых к Китайгородской стене, вплоть до самых Варварских ворот».

В. А. Гиляровский в очерке «Под Китайской стеной», подобно Белоусову, называет современную Новую площадь Старой, а Старую — Новой.

«Толкучка запирала всю Старую площадь, между Ильинкой и Никольской, и часть Новой — между Ильинкой и Варваркой. По одну сторону — Китайгородская стена, по другую — ряд высоких домов, занятых торговыми помещениями. В верхних этажах — конторы и склады, в нижних — лавки с готовым платьем и обувью... Все здесь товар дешевый, так называемый «русский»: шубы, поддевки, шаровары или пальто и пиджачные и сюртучные пары, сшитые мешковато, для простого народа... На углу Новой площади и Варварских ворот была лавочка старопечатных книг рогожского старообрядца С. Т. Большакова, рядом — еще две такие же старокнижные лавки».

Но не только здесь, а и на современной Новой площади букинисты торговали старыми книгами и «народными изданиями» — календарями, сказками, лубочными картинками и пр.». Книжники со Спасского Крестца (моста.— П. С.) обосновались в узком Никольском тупике. Шириной он был в несколько шагов и упирался в древнюю, замшелую, поросшую лебедой Китайскую стену (и стена, и тупик ликвидированы в 1934 г.— П. С). В полуподвальных этажах тупика и разместились лавочки букинистов. Лавочки были так переполнены книгами, что подчас самому владельцу негде было повернуться. И кого только не повидал этот тупик древней столицы, кто только не рылся в его книгах. И историк Москвы Забелин, и Чехов, заходил и Горький, Короленко, и все московские профессора, студенты и книголюбы... Тут же рядом, у Никольских ворот, находился и знаменитый «книжный развал». Тянулся он вдоль Китайской стены до самых Ильинских ворот. Все, что только выходило из-под печатного станка, все можно было достать на «развале»...»

В 1899 г. толкучий рынок был выведен с Новой и Старой площадей в Садовники. В начале XX в. богатейшие купцы-фабриканты построили на Старой и отчасти на Новой площадях большие и красивые здания, которые после Октябрьской революции были заняты партийными организациями и советскими учреждениями. В здании бывшей церкви «Иоанна Богослова, что под вязом» (Новая площадь, 12), построенном вновь в 1825 г., разместился с 1934 г Музей истории и реконструкции Москвы. В доме № 8 на Старой площади, в бывшей здесь гостинице, жил некоторое время художник В. Е. Маковский.

После сноса в 1934 г. стены Китай-города Старая площадь, оказавшаяся лежащей выше Китайского проезда, соединена с ним террасами и лестницами, усажена деревьями, обе площади заасфальтированы.

Примечание. В настоящее время в состав Новой площади входит часть бывшего Китайского проезда между площадью Дзержинского и Ильинским проездом. Но эта часть площади описывается в очерке «Китайский проезд», так как, придерживаясь исторического деления территории г. Москвы, нельзя объединять Новую площадь, до 1934 г. находившуюся внутри стен Китай-города, с Китайским проездом, находившимся за стеной Китай-города, в Белом городе.